В детстве Михаил никогда особо не интересовался популярными в те времена видами спорта — хоккеем, футболом, волейболом. Учился в курганской школе №24, а после 8 класса решил поступать в училище, но еще не определился с тем, чего хочет от жизни: — Всем говорю, что поступил в железнодорожное училище, потому что набор в кулинарный техникум уже закончился, — смеется Михаил.

Этот выбор во многом повлиял на его судьбу. В те годы шла война в Афганистане, и старший брат Михаила отправился выполнять «интернациональный долг». «Я тоже хотел воевать, причем надеялся попасть в воздушно-десантные войска — это было мечтой многих мальчишек», — рассказывает наш собеседник. А в училище Михаил однажды увидел объявление о наборе в парашютную секцию и решил, что это его шанс попасть в армии не в железнодорожные войска, а в ВДВ. Чтобы юношу приняли в парашютисты, ему пришлось вступить в комсомол.

— Тогда в парашютное звено набрали три группы по 30 человек, и обучали нас три месяца. Мы изучали абсолютно все — вплоть до того, из какой ткани и ниток шьют парашюты и какие должны быть швы. Подготовка была намного качественнее, чем сейчас, — вспоминает парапланерист.

После трех прыжков у начинающих парашютистов спросили, хотят ли они продолжать занятия. В числе тридцати поднявших руку ребят оказался и Михаил, но спортивных задач он перед собой тогда не ставил: по-прежнему мечтал попасть на войну в составе группы ВДВ. Кстати, в одном потоке с ним парашютным спортом занимался будущий мастер спорта международного класса Юрий Югов.

После окончания железнодорожного училища парашютист, выполнивший норматив первого разряда, хотел идти в армию, но его не отпускали: он должен был год отработать на железной дороге. Михаил выдержал только полтора месяца (наши железнодорожные линии считались одними из самых грузонапряженных во всем мире), а потом сбежал и начал «косить» от железной дороги, как сегодня многие от армии. Михаилу повезло: он увидел очередное объявление — о наборе в Челябинский авиационный центр (сейчас — Челябинский военный авиационный институт штурманов).

— Подумал, раз не судьба мне попасть в ВДВ, так хоть в авиацию летчиком пойду. Приехал в Челябинск, а там собеседование надо было пройти. Мне задали два вопроса: что такое ВЛКСМ и чему равняется одна атмосфера. На первый вопрос я ответил с трудом, а ответ на второй знал отлично и без запинки сказал — один кг на один кв. см, — рассказывает Михаил Анатольевич. — В приемной комиссии мне сказали, что люди бестолковые в политике, но грамотные технически им как раз и нужны.

Михаилу дали справку о зачислении в военное подразделение, по которой его должны были без проблем отпустить с железной дороги. Но начальник колонны отказался увольнять его по этой справке. «Я сгоряча справку порвал и в лицо ему бросил, уехал в Челябинск, а меня все равно заставили документы забирать. Тогда пошел сразу к начальнику курганского депо. Он мне говорит: «Так это ты что ли Желтухин» И тут же позвонил в отдел кадров, и мне еще зарплату за три месяца выдали. А через 40 минут я уже ехал в Челябинск», — вспоминает свои приключения Михаил Желтухин.

В Челябинском авиационном центре Желтухин отучился меньше двух лет и в 19 лет имел звание младшего лейтенанта. Но решил с военных самолетов пересесть на спортивные. И здесь у Желтухина были хорошие перспективы, летал он вместе с нынешней 7-кратной чемпионкой мира по высшему пилотажу Светланой Капаниной, а среди тренеров в самолетном звене в то время преподавал Александр Рукавишников.

Расстался с авиацией Михаил Желтухин в конце 80-х годов:

— Я готовился к зональным соревнованиям, но пришлось оставить. Когда образуется семья — авиация заканчивается, — с грустной улыбкой рассказывает Михаил Анатольевич. — Во время перестройки вообще все заглохло. Я вел разные клубы, строил самодельные самолеты — чем только не занимался!

В начале 2000-х годов Михаил Желтухин снова пришел в ДОСААФ, но техники не осталось: после распада Союза — как после бомбежки, признается он, беспредел дошел до того, что авиационная техника оказалась в частных руках. Желтухин нашел в интернете и купил парашют, снова начал совершать прыжки. Но чтобы даже один раз прыгнуть, надо было неделю жить на аэродроме, дожидаться, пока запросят воздушное пространство, появится летчик, бензин и т.д.

Поэтому Желтухину пришлось искать альтернативу парашютам и авиации, такую, чтобы меньше зависеть от третьих лиц. И он ее нашел: парапланы тогда находились в свободной продаже, и практически никаких документов для их покупки не надо было. Михаил взял кредит и купил свою первую установку, потратив на нее около 240 тысяч рублей.

Парапланерный спорт открыл Желтухину, который все-таки не смог долго прожить без неба, второе дыхание. Это увлечение не для бедных, признается сам руководитель федерации, но когда человек болен небом, он всегда будет стремиться к полетам. Михаил, в отличие от многих парапланеристов, не стал «партизанить», взлетать в безлюдных местностях, а кружил на своем аппарате близ Кургана. Поэтому вокруг энтузиаста стали объединяться те, кто тоже не представлял жизни без полетов и мог себе позволить столь дорогое увлечение.

— Когда ввели новый Воздушный кодекс, возникли проблемы с транспортной прокуратурой — якобы мы незаконно занимаем воздушное пространство, — вспоминает Желтухин. — Тогда мы решили уйти под крыло ДОСААФ, а через некоторое время создали федерацию.

Михаил признается: то, что он не ушел «в подполье», только помогло ему в будущем. Многие в России, когда начинают летать и понимают, что будут проблемы с властями, уходят в леса и летают там, где их никто не видит. Но это очень опасно, потому что о полете никто не знает и помочь в случае беды не сможет. Желтухин же, повторимся, начал летать на виду у всех, а когда возникли проблемы, легализовал свои полеты, да еще и единомышленников вокруг себя объединил. «Теперь на стартах у нас стоит по 30 автомобилей, а за последние два года в небе побывали больше 50 человек», — говорит Желтухин.

Благодаря парапланерному спорту Михаил Желтухин женился во второй раз:

— Пришла ко мне женщина, попросила, чтобы научил летать. Если обычно новый человек в первый раз поднимается в небо примерно через две недели, то с ней мне пришлось заниматься несколько месяцев. Теперь вот в прицепе вожу две установки вместо одной, — смеется Михаил.

По словам Желтухина, научиться летать на параплане, в принципе, может каждый человек, но, как в любом спорте, есть свои ограничения. Например, вес установки — не меньше 40 кг, так что неподготовленному человеку будет сложно продержаться даже на тренировке. А порыв ветра может создавать усилие в несколько сотен килограммов.

Но парапланеристы не борются с воздушной стихией, а учатся ею управлять. Поэтому и первые тренировки проходят на земле: новичок должен научиться поднимать крыло в небо и управлять им, и только потом старшие товарищи разрешат ему подняться в воздух. Все травмы в этом виде спорта происходят именно на старте, от неопытности пилота установки.

Вообще, курганская областная федерация парапланерного спорта не обучает спортсменов. «Мы просто передаем свой опыт. Мы и юридически не имеем права обучать, и преподавателей профессиональных нет. Зато опыт у многих людей богатый, вот им и делимся — и вертолетчики, и парашютисты, и пилоты у нас есть», — рассказывает Михаил Желтухин.

Сейчас в областной федерации около 30 членов, основной костяк составляют около 20 спортсменов. Желающих намного больше, но у большинства из них нет возможности приобрести установку.

— Иногда приезжает человек, смотрит, а в глазах — зависть. Конечно, говорю, бери установку и летай, пока я отдыхаю, — говорит Желтухин.

Для развития этого вида спорта, как считает парапланерист, нужна база парапланов, чтобы была возможность организовать прокат для всех желающих. «Сейчас парашютный прыжок стоит уже больше 2 тысяч рублей, при этом человек находится в воздухе три минуты, а себестоимость 30-минутного полета на параплане — около 3,5 тысячи рублей. Вся беда в том, что установок для такого проката нет», — рассуждает президент федерации.

Кстати, курганская федерация парапланерного спорта была первой подобной организацией в России. Недавно пример с нее взяли соседи — подобное объединение при информационной поддержке Желтухина открылось в Тюменской области. И теперь в России таких федераций две.

— Когда я начал летать на параплане, понял, что возможности у него огромные, что эти машины не оценены по достоинству. Сверху видно такое, что с земли никогда не разглядишь. Например, по болоту или по берегу озера пройдет человек, а мы через неделю все еще эти следы видим. Все, что на дне озер видно даже лучше, чем водолазам. Незаконные вырубки, очаги возгорания лесных пожаров, выбросы химии, от которых леса пожелтели — ничто от взгляда парапланериста не скроется, — уверен Желтухин.

Курганская федерация такие уникальные возможности использует: сотрудничает с прокуратурой, МЧС, лесными и охотоведческими хозяйствами, проводя авиационную разведку и поиск.

Занимается федерация и спортивной деятельностью. В прошлом году впервые в Зауралье прошли открытые областные соревнования по парапланерному спорту, участвовали в них более 30 пилотов сверхлегкой авиации. Но таких соревнований по России много, календарь плотный, и не всегда в нем есть «окошко» для курганских турниров. Еще одна проблема парапланерного спорта — занимаются им люди состоятельные: предприниматели, руководители разных организаций, которые в силу занятости на работе не могут себе позволить выезжать в другой город.

О больших возможностях парапланов говорит еще и тот факт, что на нем можно выполнять весьма трудные упражнения. Например, бомбометание: пилот должен попасть воздушным шаром с краской в нарисованную на земле (крышах зданий) мишень. Или конвейер (пилот идет на посадку с включенным двигателем, в определенной точке касается земли, делает несколько шагов и снова взлетает) и слалом (на земле установлены фишки на определенном расстоянии, спортсмен, не касаясь земли и не поднимаясь выше определенного расстояния, должен пройти эту «змейку» на максимальной скорости). Еще одно непростое упражнение — маршрут. На параплане можно соревноваться, например, на скорость или на прохождение контрольных точек. Курганские парапланеристы совершают полеты дальностью до 100 км.

— На Небесной ярмарке Урала в Кунгуре мы летали по маршруту с фотоаппаратами, нужно было найти контрольную точку — храм или церковь — и сфотографировать ее с определенного ракурса. То есть был маршрут с элементами поиска, — рассказывает Михаил Желтухин.

Кунгур — единственный город, над которым малая авиация не просто летает, но и бомбит. Во время проведения небесных ярмарок жители рисуют на крышах зданий, стадионах знаки и мишени, а дельтапланеристы, парапланеристы и пилоты воздушных шаров бомбят эти мишени воздушными шарами с краской разного цвета.

— В этом году на Небесной ярмарке у меня отказал двигатель, а внизу народу — плюнуть некуда. Но я сумел приземлиться на берег озера на площадку размером со стол. За это или за то, что больше всего попаданий было, меня наградили медалью «Золотой винт» за лучшее пилотирование среди пилотов сверхлегкой авиации, — рассказывает Михаил Анатольевич. Этим летом с международного фестиваля в Кунгуре он привез серебряную медаль, а еще один курганский спортсмен Александр Соловьев стал третьим. Прошлый год для Михаила Желтухина был удачнее: он завоевал золото на открытом чемпионате Зауралья и стал первым на Небесной ярмарке Урала — 2010.

Среди необычных состязаний парапланеристов — парабол, этой весной в Тюменской области состоялся первый открытый чемпионат по этому виду спорта, в нем участвовали около 30 спортсменов.

— Парабол проводят зимой, потому что работать приходится у самой земли, в нескольких сантиметрах от поверхности. На земле лежит баскетбольный мяч, его надо схватить ногами во время полета, и попасть в корзину, которая находится на другой стороне поля, в 20 — 50 м. За определенное время, которое отсчитывается с момента взлета, нужно максимальное количество мячей забросить в корзину диаметром около метра. На самом деле, в этом упражнении очень много сложных элементов: большая скорость, точность, и даже высший пилотаж — так как обратный путь проходит на очень малых высотах, — рассказывает Михаил Анатольевич. Теперь этот чемпионат парапланеристы хотят сделать ежегодным.

С открытого чемпионата по параболу курганцы привезли две медали: золото завоевал Александр Соловьев, а третье место занял Вячеслав Карасев. Также неплохой результат показывают зауральцы Олег Соловьев, Михаил Олохов, Михаил Севастьянов. Михаил Желтухин отметил и наших женщин-парапланеристок — Елену Пермякову и Людмилу Бурову. «Сколько езжу, не встретил ни одну женщину, которая бы выступала. Только наши участвуют в соревнованиях — Пермякова выступала и на областном чемпионате, и в Кунгуре», — говорит Михаил Анатольевич.

— В этом году в октябре в Тюмени нам предстоит еще одно соревнование, там только одно упражнение — на точность приземления, как у парашютистов, — говорит Желтухин.

Небесный житель, как сам себя называет Михаил Желтухин, не выделяет какой-то один, самый любимый из тех видов спорта, которые попробовал:

— Все хороши, у каждого своя романтика. Если бы мне сейчас предложили прыгать, как в те времена — я бы с удовольствием пошел, если бы предложили летать на реактивных самолетах — и туда пошел бы. Кому-то была армия, а для меня — как пионерский лагерь. И на спортивных летал после армии — все прекрасно было. Сейчас в моей жизни все наладилось: я летаю, жена разделяет мое увлечение парапланами, сын Анатолий налетал свои часы, растет дочь Мария, которая уже тоже полюбила аэродромы, так что все хорошо, — подвел итог Михаил Анатольевич.

Алена Сивизьянова,

газета «Зауральский стадион» №33 от 29.09.2011

© Иркутская областная общественная организация «Федерация спорта сверхлегкой авиации»